ПЕРВАЯ ПЧЕЛОВОДНАЯ ШКОЛА
Мысль об обучении пчеловодству родилась у Петра Ивановича не случайно. В 1825 году, после смерти отца, ему по наследству досталось несколько крепостных крестьян. Наиболее способных он определил в пчеловоды, желая значительно расширить свое пасечное заведение.
Крестьяне работали на пасеках, исправно исполняя указания хозяина. Однако, спустя год, выяснилось, что они основательного понятия о пчелах не приобрели, знающих пчеловодов из них не получилось. «Сей опыт,- писал П. И. Прокопович,- открыл мне глаза на то, что без изъяснения ученикам по порядку всех познаний, кои служат основанием к управлению пчеловодством, из них не получаются пчеловоды».
И он решил учить своих людей пчеловодству «школьным порядком», избрав для этого наиболее свободное от крестьянских забот время - осень и зиму. «Безденежно», за одни лишь услуги по хозяйству принял на курс несколько учеников со стороны.
Ставил он перед собой и другую задачу - проверить на практике, «научая других», свое сочинение по пчеловодству, которое готовил к изданию.
Домашняя школа П. И. Прокоповича, где ученики с интересом и пользой познавали жизнь медоносных пчел и обучались практическим приемам, сразу же стала известной в округе. Учитель, прекрасно владевший предметом, любивший точность, порядок и дисциплину, он стремился и своих учеников сделать пчеловодами, в совершенстве знающими свое дело. «Приобвыкший к сметливости пастух,- говорил он, - окинувши взором свое стадо, в то же мгновение усматривает нездоровую скотину, которая не так стоит, как надобно, не так ходит, не так пасется и прочее; так и пчеловод должен свой взгляд образовать для явлений пчелиных, дабы в одно мгновение видеть разности от обыкновенного явления».
Охотников познавать науку о пчелах нашлось много. Помещики, желавшие развить свое пчелиное хозяйство, просили принять на учебу их крестьян.
Петр Иванович обратился в Московское общество сельского хозяйства, в то время самое авторитетное и влиятельное, и в Министерство внутренних дел, ведавшее тогда сельским хозяйством, за разрешением для открытия школы. Первого ноября 1828 года в Митченках, близ местечка Батурина, в родном селе Прокоповича школа пчеловодства была открыта.
В большой, чисто выбеленной крестьянской избе впервые сели за стол двадцать учеников, чтобы научиться пчеловодству. Однако П. И. Прокопович, заботясь о просвещении народа и распространении научных знаний, ставил задачу значительно шире. «Ваш долг,- говорил он ученикам своим на открытии школы,- не только научиться совершенно управлять пчеловодством по моему образу, но и приобрести способность учреждать пчелиные заводы везде в деревнях, где только есть пчелиные угодья, заводить и улучшать оные и притом так всему научиться, чтобы вы смогли других тому же научить».
В Уставе школы, составленном П. И. Прокоповичем, указывалось на единство теоретического и трудового обучения или, как тогда говорили, «умозрительно и на деле». В школе предусматривалось изучение предметов общеобразовательных - чтения, письма, арифметики. Не менее важным считалось и нравственное воспитание: «Содержать учеников в доброй нравственности, внушать прилежание к трудам, стремление к разным хозяйственным познаниям и особливо быть во всяком случае откровенным и верным, истреблять всякий вид лукавства и хищничества».
П. И. Прокопович говорил: «Никакое худое дело, никакой порок, ни малейшая ленность или лукавство не должны иметь место в моей школе». Нежелающих избавляться от этих пороков он исключал и возвращал домой.
Принимали в школу крестьян в возрасте от 16 до 30 лет. Двухгодичный срок обучения считался вполне достаточным для освоения науки и приобретения практических навыков. Кстати, программа подготовки пчеловодов в современных училищах также рассчитана на два года.
Каждый ученик брал обязательство прилежно учиться, хорошо себя вести, «трубки не курить, табаку не нюхать, водки не пить, по улицам не таскаться», не ссориться с другими. «Присяга» ко многому обязывала, дисциплинировала, воспитывала волю и добрые качества, верность слову и долгу, предупреждала дурные поступки. Из каждого своего ученика Прокопович хотел сделать не только толкового специалиста, но и хорошего человека. В школе утверждались высшие нравственные ценности - трудолюбие, справедливость, совестливость.
Школа в Митченках из-за неприспособленности помещений не очень подходила для занятий, поэтому уже на другой год была переведена на Пальчиковский хутор. Число учеников выросло до пятидесяти.
Хутор, стоявший отдельно от соседних сел, располагался в старинной липовой роще. Протекала тут небольшая спокойная речка Дочь, приток Десны, с ивовыми зарослями по берегам и поймой с заливными лугами. При школе существовала хорошо продуманная система необходимых построек: просторное помещение для занятий, казарма для жилья учащихся, большая мастерская с верстаками, операционная комната для работы с медом, воскобойная, кладовая для хранения меда, воска, рамок, пять омшаников - деревянные, плетневые (в два плетня, набитых глиной), земляные, столовая, где могли разместиться до 140 человек. Школа (ее иногда называли училищем пчеловодства) представляла собой целое самостоятельное предприятие в личном хозяйстве П. И. Прокоповича.
Летом учебной аудиторией служила сама природа. Под развесистыми кронами могучих двухсотлетних лип стояли скамейки, на которых сидели ученики и под несмолкаемый звон работающих пчел слушали урок. Потом записывали его под диктовку, разбивались на группы во главе с лучшими учениками, быстро усвоившими тему. Такая система обучения в те годы была довольно широко распространена. В свободное от занятий время неграмотные ученики под началом грамотных обучались чтению и письму.
В течение первого года учащиеся изучали поведение пчел и состояние пчелиной семьи с весны до осени, знакомились со всеми случаями и приключениями, возможными в жизни этих насекомых, выполняли необходимые практические работы. На второй год в основном совершенствовались в технологии пчеловодства.
Основу педагогической системы знаменитого пчеловода составляло трудовое обучение. «Всех вообще учеников,- говорил он,- я стараюсь упражнять в предметах пчеловодства на многократной практике». Он был убежден в том, что знание совершенствуется практикой. «Этим,- с гордостью заявлял он,- школа моя имеет цену и преимущество перед подобными хозяйственными училищами». К тому же он предоставлял учащимся самостоятельность действий, конечно, при строгом контроле с его стороны.
Трудовое обучение Петр Иванович стремился приблизить к жизненной практике, то есть не просто познакомить учащихся со специальностью, дать о ней представление, а заставить их по-настоящему работать. Этот принцип, кстати сказать, стал одним из важнейших и в современной падагогике. За учащимся закреплялось довольно значительное число семей, обычно по двадцати в первый год обучения и по пятидесяти во второй, а некоторым, наиболее толковым и расторопным ученикам доверялось возглавлять пасеки даже в сто ульев. Каждый из них осознавал важность порученного дела и лишь в затруднительных случаях обращался за помощью к Прокоповичу или его помощнику. Школьная пасека насчитывала 1400 пчелиных семей, содержавшихся в ульях разных типов, в том числе и зарубежных, чтобы в сравнении можно было увидеть, какие ульи лучше. «Большое число учеников при малом количестве ульев с пчелами,- говорил он,- не могли бы успешно заниматься своими предметами». Этому принципу знаменитого педагога следовало бы придерживаться и в современных училищах, где готовятся кадры для пчеловодной отрасли.
В зимнее время в мастерской ученики делали ульи разных систем - втулочные, английские, французские, немецкие - и необходимые пчеловодные принадлежности. Чтобы заинтересовать ребят и повысить их ответственность, Петр Иванович ввел оплату за изготовленные ульи. Небольшое денежное вознаграждение за готовую продукцию неожиданно оказалось очень сильным стимулом. «Чтобы ученики охотнее упражнялись,- говорил П. И. Прокопович,- положена была, кроме лучших харчей, за сделание каждого улья награда по 50 копеек. Это поощрение произвело великий переворот ученого унывания на практическую интересную радость: неумеющие спешили выучиться, а умеющие больше заниматься, начали вставать ранее, стук топоров и шорох пил не давал никому оставаться в постели».
П. И. Прокопович старался приучить воспитанников делать своими руками буквально все работы, связанные с пчеловодством, вплоть до изготовления медовых вин. Он не жалел никаких усилий «для доведения учеников до возможного совершенства знаний и опытности», пробуждая у них пытливость, интерес и наблюдательность. Они взвешивали ульи, чтобы узнать, сколько меда принесли пчелы в день с того или другого цветущего растения, какое количество корма съели в непогоду и за зиму, рассматривали в микроскоп тогдашнюю диковинку - «члены пчел». Ученики сами отыскивали причины какого-нибудь неблагополучия пчелиной семьи, объясняли разные явления, с ней происходящие, вели регулярные записи. П. И. Прокопович все время привлекал их к самым различным наблюдениям. Они были его первыми помощниками. Обстановка в школе благоприятствовала формированию у учеников исследовательских навыков, инициативы, творческого подхода к решению всех проблем.
Пчеловодство тесно сопряжено с другими сельскохозяйственными отраслями, особенно с садоводством. Там, где есть пасека, необходим и сад. Следовательно, пчеловод обязан быть и садоводом. Сажать деревья, прививать их, обрезать, готовить садовые замазки, содержать сад в - этим искусством также овладевали в школе Прокоповича. Учащиеся получали познания о цветоводстве, огородничестве, упражнялись в выращивании винограда, воспитании шелковичного червя. Для практики на пришкольном участке высадили более 2000 шелковичных деревьев, до 200 кустов виноградных лоз. Фруктовый сад занимал несколько гектаров; имелся богатейший коллекционный участок с медоносными растениями - древесными, кустарниковыми, травянистыми, не уступающий иному ботаническому саду. И все это для того, чтобы учащиеся наблюдали за цветением разных видов растений, следили за посещением их пчелами, могли определить цвет пыльцевой обножки. Травы высевались на грядах понемногу, только синяк - на больших площадях. Учащиеся сами выращивали медоносные растения - одной вербы по низинам ими было посажено 2000 деревьев. Таким образом, ученики получали довольно хорошее разностороннее сельскохозяйственное образование.
В школе исключительно высоко ценилось и всеми способами воспитывалось трудолюбие. Без этого важнейшего качества, так нужного человеку вообще, пчеловода как специалиста быть не может, ибо в основе его деятельности лежит труд. «Пасечнику во всякое время надо помнить важное правило,- указывал П. И. Прокопович,- не быть никогда в праздности. Он всегда должен быть живым, деятельным, находить для себя приличное дело, не прогуливать ни минуты».
Удивительное трудолюбие, свойственное Прокоповичу, было лучшим примером для всех его воспитанников. Он ненавидел праздность и безделие, считал их опаснейшими пороками. Самые «худые качества» пчеловода, по его мнению,- отсутствие «усердия к делу, доброходства к пчелам». Кроме того, нельзя считать пчеловодом того, кто ленив, небрежен и не содержит пасеку в чистоте, имеет «страсть прихвастнуть ложными показаниями» о состоянии пасечного хозяйства.
Окончившим школу выдавалось свидетельство с перечислением изученных предметов, характеристикой способностей и поведения. В нем обычно указывалось, что «находясь в сей школе два года, вел себя всегда добропорядочно, никаких пороков за ним не замечено, выучился читать и писать, знать меру, вес и класть на счетах; учился науке пчеловодства с превосходными успехами». С такой похвальной оценкой будущее ученика считалось обеспеченным.
Ученику, в котором Прокопович не был уверен как в самом себе, свидетельство не выдавалось.
При жизни П. И. Прокоповича школу пчеловодства окончило более 500 человек. Это были образованные специалисты, знатоки своего дела. В самые отдаленные уголки России несли его ученики научные сведения о пчелах и пчеловодном деле. Первые глашатаи рационального пчеловодства, они создавали крупные пасеки у помещиков, работали на пасеках пчеловодных обществ. Наиболее способные из них становились потом учителями пчеловодства в других сельскохозяйственных школах. Весьма примечательно в этой связи принятое в школе положение, согласно которому в первые два года по окончании учебного заведения выпускник не должен начинать учить других, то есть преждевременно делаться учителем, ибо на первый план ставилась практическая подготовка и опытность.
Школа П. И. Прокоповича оказала сильное влияние на культуру пчеловодства. По своей организации, системе обучения, с ее единством теории и практики, принципам воспитания, впечатляющим результатам это было явление исключительное для своего времени. Ее основатель гордился своим любимым детищем, называл школу «народной, единственной в своем роде». Для нас она также своеобразный памятник трудам великого пчеловодапросветителя, значительное событие в истории отечественного пчеловодства.
После смерти П. И. Прокоповича школа по завещанию перешла к его внебрачному сыну С. П. Великдану. Обучение в ней велось так же, как и при ее знаменитом основателе, по его запискам. Наследие П. И. Прокоповича берегли, как заветный клад, не допуская даже мысли что-либо изменить или дополнить. А жизнь тем временем не стояла на месте. Появлялись более совершенные ульи, создавались новые системы пчеловодства, которые упрощали уход за пчелами и давали возможность активнее на них воздействовать; отечественная и мировая наука и практика шла вперед. Многое из того, что при Прокоповиче считалось передовым, безнадежно устарело.
Это касалось и биологии пчел, и технологии пчеловодства. Не учитывая этого, невозможно было подготовить хороших специалистов, обладающих современными знаниями.
Академик А. М. Бутлеров по этому поводу писал: «Напрасно думать, что я хочу отрицать заслуги Прокоповича, но признавать их - не значит считать его непогрешимым и смотреть на сделанное им, как на последнее слово пчеловодной науки, далее которой ей и идти некуда. Неужели Прокопович, принесший при жизни столько пользы пчеловодству в России, сделается теперь невольной помехой его успехам? А этого нельзя не опасаться, если все ученики школы пчеловодства будут предаваться слепому поклонению авторитету Прокоповича, отрицая самую возможность идти вперед вне его записок».
