СРЕДИ КАВКАЗСКИХ ПЧЕЛОВОДОВ
Пожалуй, для пчеловодов самым заманчивым краем был в то время Кавказ. Этот пчеловодный «материк» открыл миру академик А. М. Бутлеров, впервые восторженно поведавший о кавказских пчелах. Об этих необычно миролюбивых пчелах говорили всюду, даже за границей, о них мечтали все пчеловоды России, а обнаруженная у кавказянок неоднородность по окраске и поведению, пока что никем не объясненная, привлекала исследователей, вызывала большой интерес у практиков.
В 1887 году, получив диплом, молодой зоолог, полный надежд и замыслов, по рекомендации своего знаменитого учителя профессора А. П. Богданова покинул Москву и отправился на Кавказ.
На только что организованной Тифлисской шелководческой станции К- А. Горбачев занял скромную должность микроскописта. Станцией заведовал крупный ученый шелковод, человек разносторонних интересов, превосходный организатор Н. Н. Шавров. Он отлично знал кавказское пчеловодство, его историю, современное состояние, наблюдал диких пчел в лесных местах и на скалах, в равнинных, предгорных и горных поясах. И хотя главная задача станции состояла в изучении шелководства, Н. Н. Шавров горячо приветствовал пчеловодное направление, которое начало исследоваться с приходом К. А. Горбачева. Он считал, что шелководство и пчеловодство - отрасли во многом близкие друг к другу, а климат и богатая медоносная растительность всего обширного кавказского региона весьма благоприятствует их развитию.
В бактериологической лаборатории Константин Александрович приступил к изучению болезней шелковичного червя и медоносных пчел. Через два года он уже был назначен руководителем лаборатории и заведующим пчеловодным отделением станции. Границы его исследований значительно раздвинулись. Шли они в двух параллельных направлениях - изучение медоносных пчел Кавказа как самостоятельной породы, с зоологической точки зрения, и выявление заразных болезней пчел, наиболее губительных и распространенных здесь. Научная работа требовала знания истории кавказского пчеловодства, тщательного обследования зоны естественного обитания пчел - Предкавказья, Большого Кавказа и Закавказья, детального изучения их с точки зрения морфологических признаков и биологических особенностей. Только после этого можно было сделать правильные выводы о кавказских пчелах и ввести их в систематику рода пчелиных. Кроме того, исследования предполагали массу лабораторных анализов и выработку надежных методов лечения. С таким дальним прицелом он и приступил к делу.
Пчеловодство на Кавказе существовало с незапамятных времен и было любимым занятием местного населения, особенно на Северном Кавказе, в богатых лесами предгорной и нагорной зонах.
Предки грузин - храбрые хеттские племена в своем быту широко пользовались продуктами пчел - медом и воском. История донесла до нас оригинальный эпизод церемонии принятия присяги воинами-хеттами. Вождь собирал их вокруг костра, бросал в огонь кусок воска и, указывая на вспыхнувшее еще ярче пламя, обращался к воинам: «Да сгорит так предатель!» И они отвечали: «Да будет так!»
Горцы Азербайджана и Дагестана держали пчел повсюду. Летом, уходя на альпийские луга со стадами овец, они брали с собой пчел и с ними перекочевывали с места на место. До сих пор сохранился на Кавказе обычай давать в приданое ульи с пчелами, чтобы молодые жили богато, были трудолюбивыми и так же множились, как пчелы.
Кавказ давал отличные меды, которые не имели себе равных на мировом рынке,- светлый тонкого аромата белоакациевый и липовый, а еще кремоватый душистый, нежный, неповторимого вкуса мед с альпийского разнотравья. С глубокой древности кавказские пчеловоды выгодно торговали медом, воском и медовыми напитками с Турцией, Персией, Францией и другими странами.
Горцы очень широко употребляли мед в пищу в сочетании с различными фруктами - айвой, миндалем, изюмом, орехами, сливой, пекли сладкий хлеб с медом, готовили всевозможные медовые лакомства. Освежающие и целебные напитки из меда часто в сочетании с фруктовыми соками до сих пор любимы всеми народами Кавказа.
Посещая разные уголки этого чудесного края, Константин Александрович встречался с бесчисленным разнообразием конструкций туземных ульев, устроенных оригинально, смотря по природным обстоятельствам и обычаям местного населения, перешедшим от дедов и прадедов. По его словам, ни один эксперт не смог бы определить здесь системы ульев. Материалом для них служили обычно дерево, кора, тонкие прутья, или, наконец, смешанная с навозом глина.
Коренной, исконно кавказский улей - сапетка. Распространена она почти повсеместно в низменностях и предгорьях Кавказа. Это куполообразная корзина, сплетенная из тонких гибких прутьев или из камыша, рогоза, а то и из соломенных жгутов, обмазанных слоем глины с навозом. Высота ее около 70 сантиметров, диаметр примерно полметра. Встречались сапетки с одной и даже двумя надставками. Это увеличивало их объем и повышало выход меда. В таких двух- или трехэтажных сапетках делали по два отверстия для вылета пчел.
Сапетки ставили на доску или прямо на землю, почти вплотную друг к другу. У татар он видел сапетку цилиндрическую с плоским верхом, накрытым куском доски. В отдельных селениях встречались узкие цилиндры из ивовых прутьев или расколотых пополам побегов орешника с концами, закрытыми дощатыми кругами. Эти длинные сапетки-цилиндры клали под каким-нибудь навесом горизонтально, прямо одну на другую навалом, как дрова, или на этажерки рядами.
Для сапеток устраивали даже нехитрые павильоны - крытые камышом или соломой плетеные из хвороста и толстых веток сараи, обмазанные глиной. В стенах оставляли небольшие дыры - летки. Нередко сараи делали трехсменными, П-образными. Такие примитивные павильоны предохраняли сапетки от непогоды, особенно от ливневых дождей и ветров, а зимой - от снега.
Кстати, плетеные из ракиты ульи в виде корзины были известны еще в древнем Египте и античной Греции.
В горных лесистых местностях пчел водили в дуплянках. Кавказская дуплянка совсем не похожа на свою «сестру», распространенную в средней России. Это большой кусок толстого бревна, преимущественно ольхи, серебристого тополя или даже бука, расколотый пополам. Обе половины выдалбливали и накладывали одну на другую. Образовывалось полое пространство для гнезда пчел. Место соединения замазывали глиной. В одной из торцевых сторон по щели вырубали одно или два отверстия для вылета пчел. Осетинская дуплянка, в частности, выдолблена насквозь, закрыта с обоих концов днищами, для прочности перевязана в двух-трех местах лианой. Дуплянку не ставили, как обычно, а клали на камни, куски дерева или невысокие козлы под открытым небом в саду или на дворе, накрывая от дождей большим куском коры. Так же лежа, навалом, на телегах перевозили дуплянки с пчелами по горным дорогам и тропам к источникам медосбора.
У горцев были и примитивные глиняные ульи типа кувшинов, которыми они пользовались для хранения воды или вина. Дно у этих ульев-сосудов отделялось, что позволяло брать из них мед, сберегая их.
Колодные ульи русских, живущих на Кавказе,- выполнены из кусков дерева высотой до полутора метра и диаметром 35-40 сантиметров. Их пасеки очень отличались от туземных.
К. А. Горбачев был буквально поражен пластичностью кавказских медоносных пчел, их универсальной приспособленностью к самым разным, порой невероятным условиям существования.
Модели туземных ульев и пасек Кавказа экспонировались в 1912 году на выставке в Москве, устроенной Третьим Всеславянским съездом пчеловодов, и вызвали огромный интерес делегатов съезда.
Обычный выход меда из сапеток и дуплянок - ульев очень маломерных - 8-10 килограммов. Притом получали его почти всегда после закуривания пчел.
На Кавказе, особенно в его горной части преобладала роебойная система хозяйства. Чтобы отобрать мед, пчел душили серой. Уничтожались самые медистые, сильные семьи с лучшими плодовитыми матками. Оставались слабые, посредственные, от которых нечего было взять. Например, осетины после того как дуплянки наполнялись медом, опускали их в воду, а потом выламывали соты. Семьи уничтожались, но численность их восстанавливалась быстро - в тесных гнездах пчелы непомерно роились. Так велось испокон веков.
Рамочные ульи встречались исключительно редко, в основном у русских пчеловодов. Старое примитивное, традиционное пчеловодство горцев оказалось очень живучим. Способствовали этому верность и преданность местного населения своим национальным обычаям, фанатическое суеверие, недоверчивое отношение ко всему новому. Почти всюду на пчельниках были развешаны на кольях и изгородях или положены на ульи черепа лошадей, коров и баранов, помогающие, якобы, отвести злых духов, запугать их; к пасеке не подпускали посторонних, боялись дурного глаза.
К. А. Горбачев понимал, какие громадные усилия потребуются для того, чтобы преодолеть вековой консерватизм, убедить пчеловодов в полезности и необходимости перестройки примитивного, кустарного пчеловодства, научить их рациональному уходу. Однако он верил в успех, тем более что уже существовали надежные пути и способы распространения научных знаний среди народа. Оправдывали себя и беседы с местными пчеловодами, демонстрации рамочных ульев, специально привезенных в селения, показательные рамочные пасеки, организованные на местах, и конкретная помощь пчеловодам на их личных пасеках.
Константин Александрович вместе с Н. Н. Шавровым сразу же принялись за организацию на шелководческой станции образцового пчельника. Показательная пасека начала действовать с 1889 года.
В саду, где росли дикие плодовые, белая акация, гледичия, каштаны, липа и другие медоносные растения, стояли 30 ульев разных типов. Образцовая пасека была открыта для всех желающих с февраля до конца сезона. Специалисты читали лекции, давали объяснения, показывали приемы рационального ухода. Число посетителей из самых разных мест Кавказа достигало двухсот человек в год. Кроме того, на пасеке отрабатывались и проверялись новые способы пчеловодства.
Образцовая пасека служила прекрасной учебной базой для подготовки пчеловодов на бесплатных полуторамесячных ежегодных курсах, которые пользовались большой популярностью. Константин Александрович - их бессменный ведущий преподаватель. В 1891 году, в частности, на курсах обучалось 104 человека, среди них 33 учителя народной школы, командированные специально для освоения пчеловодства.
К. А. Горбачев содействовал занятиям по пчеловодству в других учебных заведениях и устройству при них учебных пасек, давал консультации школьным учителям. Под его руководством проводились наблюдения над жизнью пчел и медосбором на многих пасеках Кавказа и Закавказья.
При образцовой пасеке станции был богатый музей пчеловодства, состоявший из всевозможных местных и лучших рамочных ульев, пчеловодных принадлежностей, образцов меда (их насчитывалось более 70) и воска, гербариев медоносов Кавказа, коллекций по естественной истории пчелы. Эти многочисленные экспонаты дополнялись прекрасно выполненными рисунками и превосходными фотографиями, вошедшими потом в прекрасно изданный альбом. Музей, постоянно пополнявшийся, выполнял большую просветительную и учебную функции. Здесь же имелась богатейшая по тому времени пчеловодная библиотека, включавшая работы известных русских и иностранных авторов.
Кроме того, при станции находилась образцовая промышленная пасека из 200-250 пчелиных семей - кочующая, как и все пасеки коммерческого назначения. Пчелы содержались на ней в ульях Дадана и в восьмирамочных лангстротовских с одинаковыми надставками. Промышленная пасека, оснащенная ульями двух типов, с разными, во многом противоположными технологиями пчеловодства и, естественно, неодинаковыми результатами, имела исключительно важное показательное значение. Дадановские ульи более отвечали целям роевого хозяйства, лангстротовские - медового. Не случайно на Кавказе, особенно на Кубани, уже в начале XX века стало больше крупных пасек, чем в средней России. Примечательно, что пчел содержали на них в многонадставочных ульях Лангстрота. Северный Кавказ стал зоной их повсеместного распространения. В годы коллективизации здесь были созданы крупные специализированные пчеловодные хозяйства медового направления.
В городских и сельских народных школах Кавказа, учительской семинарии, сельскохозяйственной школе, школе садоводства ввели преподавание пчеловодства. Кузницей пчеловодных кадров на Северном Кавказе, в частности, стала Вознесенская школа садоводства, огородничества и пчеловодства. Трехгодичный курс обучения с преобладанием практической подготовки учащихся давал возможность выпускать хороших пчеловодов-практиков, впоследствии становившихся инструкторами. Школьная пасека насчитывала более 1000 ульев. Это учебное заведение сыграло важную роль в распространении рационального пчеловодства на Кавказе.
К. А. Горбачев как просветитель и превосходный практик нес прогрессивные идеи в самую гущу народа. По свидетельству современников, «при появлении его в каком-нибудь селении, население не прячется, не игнорирует его приезд, как обычно это у нас, а наоборот, высыпает к нему навстречу, идет к нему за советами, зная вполне, что советы и указания Константина Александровича вытекают из чистого сердца, из благожелательного к нему отношения, что советы и указания пойдут ему на благо и пользу».
Константин Александрович, проживший почти всю жизнь на Кавказе, говорил на многих туземных языках, что еще больше сближало его с горцами. Его беседы были просты и сердечны, демонстрации приемов ясны, вполне понятны местному населению.
Не случайно всюду называли его просто «Костаджан», «мой друг», «свой человек». И он гордился этим дружеским обращением, доверием, расположением, которые безграничным трудом своим и добрым отношением снискал у гостеприимных жителей Кавказа - грузин, армян, азербайджанцев, дагестанцев, греков. Константин Александрович хорошо знал быт, культуру, историю, характер и дух этих народов, высоко ценил и уважал их национальные, освещенные веками обычаи и традиции, мудрый опыт целых поколений.
Свои многочисленные поездки по Кавказу К. А. Горбачев использовал для организации в глухих горных селениях показательных пасек и выставок, проводил краткосрочные курсы с практическими занятиями, рассказывал о простейших приемах ухода в рамочных ульях, перегонял в них пчел из сапеток. В верховьях рек Кубани и Теберды, где жили горцы-карачаевцы, у которых по древнему обычаю пчеловодством занимались женщины, он помог создать рамочную пасеку, чтобы научить тружениц-горянок рациональному пчеловодству. Такие пасеки были им организованы также в Дагестане, Грузии, Бакинской губернии. Они стали очагами культурного пчеловодства в этих зонах. Свет знаний постепенно проникал в самые отдаленные уголки горных селений.
Исключительна роль Константина Александровича и как одного из руководителей Кавказского общества пчеловодства, бессменного его секретаря и почетного члена. Немало энергии отдал он укреплению этой организации, правильно полагая, что: «Голос пчеловодов только тогда будет услышан, только тогда правительство будет считаться с их нуждами, законными требованиями, когда пчеловоды будут представлять объединенную семью».
Кавказское общество организовало рамочных ульев и вощины, снабжало ими пчеловодов, помогало налаживать изготовление ульев и инвентаря в столярных мастерских своих отделений и в производственных цехах учебных заведений, которые готовили пчеловодов.
Печатным органом общества стал хорошо известный в России журнал «Кавказское пчеловодство и птицеводство», на страницах которого К. А. Горбачев выступал как автор многочисленных статей, а потом как его редактор и руководитель. Материалы Горбачева охотно публиковали и другие журналы, выходившие на Кавказе,- «Кавказская пчела», «Кубанское пчеловодство», а также «Опытная пасека», «Пчеловодная жизнь», «Пчеловодное дело», «Пчеловодство».
- Вернуться:
- ГОРБАЧЕВ КАКИЕ ЖЕ НА КАВКАЗЕ ПЧЕЛЫ?
